Деяния Св. Апостолов / Толковая Библия под редакцией А.П.Лопухина
Оглавление Толковой Библии под редакцией А.П.Лопухина



Деяния Св. Апостолов


Введение Главы: 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28


Глава 25
1 Фест, прибыв в область, через три дня отправился из Кесарии в Иерусалим.
2 Тогда первосвященник и знатнейшие из Иудеев явились к нему с жалобою на Павла и убеждали его,
3 прося, чтобы он сделал милость, вызвал его в Иерусалим; и злоумышляли убить его на дороге.
4 Но Фест отвечал, что Павел содержится в Кесарии под стражею и что он сам скоро отправится туда.
5 Итак, сказал он, которые из вас могут, пусть пойдут со мною, и если есть что-нибудь за этим человеком, пусть обвиняют его.
6 Пробыв же у них не больше восьми или десяти дней, возвратился в Кесарию, и на другой день, сев на судейское место, повелел привести Павла.
7 Когда он явился, стали кругом пришедшие из Иерусалима Иудеи, принося на Павла многие и тяжкие обвинения, которых не могли доказать.
8 Он же в оправдание свое сказал: я не сделал никакого преступления ни против закона Иудейского, ни против храма, ни против кесаря.
9 Фест, желая сделать угождение Иудеям, сказал в ответ Павлу: хочешь ли идти в Иерусалим, чтобы я там судил тебя в этом?
10 Павел сказал: я стою перед судом кесаревым, где мне и следует быть судиму. Иудеев я ничем не обидел, как и ты хорошо знаешь.
11 Ибо, если я неправ и сделал что-нибудь, достойное смерти, то не отрекаюсь умереть; а если ничего того нет, в чем сии обвиняют меня, то никто не может выдать меня им. Требую суда кесарева.
12 Тогда Фест, поговорив с советом, отвечал: ты потребовал суда кесарева, к кесарю и отправишься.
13 Через несколько дней царь Агриппа и Вереника прибыли в Кесарию поздравить Феста.
14 И как они провели там много дней, то Фест предложил царю дело Павлово, говоря: здесь есть человек, оставленный Феликсом в узах,
15 на которого, в бытность мою в Иерусалиме, с жалобою явились первосвященники и старейшины Иудейские, требуя осуждения его.
16 Я отвечал им, что у Римлян нет обыкновения выдавать какого-нибудь человека на смерть, прежде нежели обвиняемый будет иметь обвинителей налицо и получит свободу защищаться против обвинения.
17 Когда же они пришли сюда, то, без всякого отлагательства, на другой же день сел я на судейское место и повелел привести того человека.
18 Обступив его, обвинители не представили ни одного из обвинений, какие я предполагал;
19 но они имели некоторые споры с ним об их Богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив.
20 Затрудняясь в решении этого вопроса, я сказал: хочет ли он идти в Иерусалим и там быть судимым в этом?
21 Но как Павел потребовал, чтобы он оставлен был на рассмотрение Августово, то я велел содержать его под стражею до тех пор, как пошлю его к кесарю.
22 Агриппа же сказал Фесту: хотел бы и я послушать этого человека. Завтра же, отвечал тот, услышишь его.
23 На другой день, когда Агриппа и Вереника пришли с великою пышностью и вошли в судебную палату с тысяченачальниками и знатнейшими гражданами, по приказанию Феста приведен был Павел.
24 И сказал Фест: царь Агриппа и все присутствующие с нами мужи! вы видите того, против которого все множество Иудеев приступали ко мне в Иерусалиме и здесь и кричали, что ему не должно более жить.
25 Но я нашел, что он не сделал ничего, достойного смерти; и как он сам потребовал суда у Августа, то я решился послать его к нему.
26 Я не имею ничего верного написать о нем государю; посему привел его пред вас, и особенно пред тебя, царь Агриппа, дабы, по рассмотрении, было мне что написать.
27 Ибо, мне кажется, нерассудительно послать узника и не показать обвинений на него.






Фест в Иерусалиме, жалобы иудеев на Апостола Павла (1-6). Апостол на суде Феста (7-12). Агриппа II-й (с Вереникою) в Кесарии ознакомляется от Феста о деле Павла и изъявляет желание слышать его (13-27).

2 Первосвященник - Измаил, сын Фаби, которого Феликс поставил на место смещенного им Анании (XXIII:2; Флав. Археол. XX:8, 8 и 11).

"Знатнейшие из иудеев" - oi prwtoi twn Ioudaiwn - первые из иудеев - знатнейшие, именитейшие люди. Вероятно, этим обозначается, что тут были не только члены Синедриона, но и другие знатнейшие по своему должностному и общественному положению светские особы, что указывает на значительное усиление вражды к Павлу, мнимому врагу народной религии. По-видимому, эти жалобщики явились к новому прокуратору собственно для поздравления его и представления ему, но тут же не замедлили принести ему и жалобу на Павла, представив дело его, как дело целого народа, важнейшее национальное дело текущей минуты, не терпящее отлагательства.

3 Из дальнейшего видно (ст. 15), что иудеи прямо требовали осуждения Павла. Но Фест благоразумно отклонил их домогательство (16 ст. ).

5 "Сильные между вами...", - т. е. имеющие власть, облеченные правами или полномочиями от имени народа иудейского или синедриона.

6 Образ мыслей и действий нового правителя обнаруживает его решительность и справедливость, соединенные с важною строгостью, столь уместною для римского правительственного чиновника, имевшего творить суд правый, скорый и милостивый. Как жалка рядом с этим достоинством язычника низость народного правительства иудейского, униженно вымаливавшего, под видом милости, возможности вероломного убийства узника на дороге к правосудию!

7 "Стали кругом" - может быть, с целью запугать Павла, лишить его мужества и присутствия духа.

"Многие и тяжкие обвинения..." - какие именно? Дееписатель прямо не говорит, замечая только, что эти обвинения были бездоказательны, голословны. Из ответа апостола (ст. 8) можно заключить, что обвинения были все те же, что и ранее - на суде пред Феликсом (XXIV:5-6). Есть, однако, и нечто новое, или, по крайней мере, резче выраженное: это - обвинение в каком-то преступлении против Кесаря. По-видимому, это - более резкое, усиленное воспроизведение прежнего обвинения апостола в том, что он возмутитель (XXIV:5). Возможно также, что здесь повторяется клевета, которую возводили на христиан солунские иудеи (XVII:6 и д. ), выставляя на вид, что христиане почитают другого царя Иисуса и, следовательно, идут против повелений Кесаря.

8 Стих представляет или подлинно краткий ответ апостола в свое оправдание, имеющее решительный характер, или, может быть, передает только сущность защитительной речи Павла.

9 Подобно Феликсу, Фест не нашел никакой вины в Павле, но не осмелился, как и тот, оскорбить иудеев освобождением невинного. Посему, желая сделать угодное иудеям, он спрашивает Павла: "хочешь ли идти в Иерусалим, чтобы я там судил тебя в этом?" Хотя этим выражением Фест давал понять, что он не оставит Павла на произвол Синедриона, однако, Павел отказался от такого косвенного, малонадежного покровительства и предпочел, чтобы дело его было передано не в руки низшего, а в руки высшего суда Кесарева, на что он имел полное право, как римский гражданин. Спросить Павла - хочешь ли?.. - Фест должен был потому, что перенесение дела из высшей судебной инстанции (суд прокуратора - именем Кесаря) в низшую (суд местный, национальный) могло быть сделано только разве по желанию подсудимого. С другой стороны, не сомневаясь в решительном отказе Павла на свое предложение, Фест все-таки спрашивает Павла хочешь ли?.. все по той же угодливости иудеям, которым Фест хотел показать, что отказ в исполнении их просьбы выдать им Павла (ст. 4) сделан не из неблаговоления к ним, а зависит от самого подсудимого, которого против его воли нельзя, по римским законам, передавать из высшей судебной инстанции в низшую. Фест "пока еще не знал иудеев и не испытал от них почестей, отвечал справедливо (ст. 4); а когда побывал в Иерусалиме, то также стал угождать им, и не просто угождает, а с подобострастием" (Злат. ).

10 Отказ Павла дышит достоинством и сознанием полной своей невинности. "Я стою пред судом Кесаревым...", отвечал он, и отвечал справедливо, потому что суд римского наместника почитался судом самого императора.

"Где мне и следует быть судиму..." - намек на то, что если Фест не нашел сам вины в Павле и, так сказать, не имеет права и мужества осадить невинного, то тем более он не имеет права выдать этого невинного на заведомое осуждение суда низшего: тут беспристрастным и справедливым мог быть только суд самого Кесаря.

"Иудеев я ничем не обидел..." - новое основание для отказа судиться судом иудейским, домогательства которого являются бесцеремонным беззаконием и ничего, кроме беззакония, не обещают.

"Как и ты хорошо знаешь..." - wV kai su kallion epiginwskeiV... - "яко же и ты добре веси...", "как и ты лучше знаешь", т. е. лучше знаешь или должен знать как то, что я не обидел иудеев, так и то, что не обидевшего их не следует выдавать им, а препроводить на высший суд Кесаря. Этим показывается тонко и деликатно неуместность самого вопроса - хочешь ли? Ты лучше (чем прикидываешься) знаешь, чего я должен хотеть и по законам римским, и по чувству невиновности пред иудеями: спрашивать об этом нечего, дело ясно само собою. За апостола в данном случае нечего бояться: он вполне готов и умереть, если того заслужил; а если нет в нем никакой вины, то "никто не может выдать (karisaqai - подарить) меня им". Такое решительное заявление, ограничивающее свободу самого прокуратора, Павел делает, очевидно, потому, что Фест, при обнаружившейся угодливости иудеям, внушал сильные сомнения в своем беспристрастии, заставляя думать, что интриги смертельных врагов апостола восторжествуют и над этим прокуратором.

"Требую суда Кесарева!.. " - заключает апостол, избавляя Феста от страха возбудить неудовольствие иудеев своим освобождением и находя настоящий момент наиболее благоприятным к исполнению воли Господа, предназначившей ему свидетельствовать о Нем и в Риме (XXIII:11).

12 "Фест, поговорив с советом..." из нескольких чиновников, называвшихся советниками, которые состояли обыкновенно при провинциальных правителях для участия в делах управления областью.

"Ты потребовал суда Кесарева, к Кесарю и отправишься..." В объявлении этом звучит нотка неудовольствия, понятная после тех тонких намеков, на какие вызвал апостола образ действий прокуратора.

13 "Царь Агриппа..." Это был Ирод Агриппа II-й, последний царь из фамилии Иродовой. Он был сын Ирода Агриппы I-го, (о котором говорится в XII гл. ), правнук Ирода I-го, брат Друзиллы - жены бывшего прокуратора Феликса. Воспитывался при дворе римского императора Клавдия, который, вскоре после смерти отца его, дал ему во владение Халкис (в Сирии), а через четыре года (около 53 г. по Р. X. ) вместо него - прежнюю тетрархию Филиппа и тетрархию Писания (см. к Мф II:22 и Лк III:1), с титулом царя и полномочием - иметь попечение и надзор за храмом Иерусалимским (при нем и оконченным, см. к Ин II:20) и избирать первосвященников Иерусалимских (Флав., Археол., XIX:9, 2; XX:1, 1 и 3, 7, 1).

Вереника - родная сестра Агриппы, бывшая сперва в замужестве за дядей своим Иродом, правителем Халкиса, потом по смерти его жившая с вышеупомянутым братом своим, как полагали, в беззаконной связи (Флав., Археол. XX:7, 3), потом вышедшая за киликийского царя Полемона (там же, 7, 5) и, наконец, бывшая в обладании Веспасиана и Тита.

"Поздравить Феста..." Исполнение не просто долга вежливости, но и прямой обязанности - ввиду вассальных отношений к Риму.

14 Настоятельной надобности предлагать царю дело Павла Фест, как видно, не имел. Если же сделал это, то, по замечанию Дееписателя, потому, что... надо же было чем-нибудь занять проведенные царем здесь много дней, тем более, что дело это было для царя действительно небезразличное и небезынтересное, причем Фест мог даже надеться услышать от царя, по ознакомлении с этим делом, мнение о нем более правильное и компетентное, нежели какое мог составить сам правитель, еще так мало знавший обычаи и законы иудейские (ср. ст. 26-27).

15-21 Фест делает Агриппе довольно обстоятельное сообщение о деле Павла, выставляя попутно на вид и свою личную правдивость (не пренебрегая, однако, и ложью, ср. ст. 20), честность и ревность в ведении этого дела, и преимущества вообще римского судопроизводства сравнительно с тогдашним иудейским.

16 "Ни одного из обвинений, какие я предполагал", судя по настойчивости и озлоблению обвинителей, особенно обвинений политического характера. Единственное такого рода обвинение было настолько несерьезно и главное - бездоказательно, как и все остальные, что слова прокуратура равносильны полному оправданию обвиняемого.

19 "Споры... об их Богопочитании и о каком-то Иисусе умершем, о Котором Павел утверждал, что Он жив..." Выражение звучит равнодушием ко всем этим истинам и желанием показать себя стоящим выше этих "иудейских суеверий", как выражались язычники вообще об откровенной еврейской религии. Учение же Павла о воскресении Христовом передается с нескрываемым издевательством: "peri tino: Ihsou teqnhkotoV, on efascen o PauloV zhn" - о некоем Иисусе умершем, Которого Павел утверждал жить, т. е. делал нечто такое, что выше его сил, каковы вечные и неодолимые законы природы.

20 "Затрудняясь в решении сего вопроса..." Это - ложь: нижеприведенный вопрос Павлу Фест делал не по затруднению в решении столь ясного вопроса, а из желания сделать угодное иудеям (ст. 9). Употребляется эта ложь из желания выставить себя пред Агриппою в лучшем свете.

21 "На рассмотрение Августово..." - то же, что и на суд Кесаря, обычным титулом которого со времени Октавиана было Август.

22 "Хотел бы и я послушать..." Весьма вероятно, что Агриппа слышал и прежде что-либо об апостоле и о христианстве (XXVI:26), и теперь вполне естественно, что он рад воспользоваться случаем видеть и слышать этого величайшего исповедника и учителя христианства.

23 "С великою пышностью...", т. е. по-царски, прилично своему сану.

"С тысяченачальниками..." В Кесарии - резиденции прокуратора, правителя такой беспокойной области, какою была тогда Палестина, стояло пять когорт войска и, следовательно, пять тысяченачальников (Флав. О войне Иудейской III:4, 2).

"Знатнейшими гражданами..." - представителями города, в котором сосредоточивалось управление целой провинции. Таким образом, это было многочисленное и блестящее собрание представителей военного и гражданского ведомств Кесарии, с царем и его сестрой и правителем провинции во главе. В это-то блестящее собрание и введен был апостол в узах (XXVI:29).

24 Представляя собранию узника, Фест излагает кратко дело его и цель нового обсуждения этого дела - "чтобы было мне что написать" (26 ст. ). Так, очевидно, сложилось дело бедного Павла, что нечего было о нем даже и написать: надо было отпускать, а не хотелось - "страха ради иудейского", а и обвинять было не в чем. Бедное правосудие! Бедные стражи пресловутого римскою права!

"Все множество иудеев..." - несколько преувеличено, ср. ст. 2 и 15. Возможно, впрочем, что указанных там лиц действительно сопровождала более или менее значительная толпа народа, подкрепляя жалобы и обвинения на Павла и криками требуя осуждения его на смерть.

26 "Не имею ничего верного написать о нем..." Возможно, что правитель искренно затруднялся ясно и верно представить сущность дела, что вполне понятно в нем, как иностранце, недавно только прибывшем в эту область и незнакомом с ее постановлениями, характером и обычаями, - хотя из представленных обвинений Павла он и успел вынести твердое убеждение, что по римским законам он не подлежит смертной казни. Естественно было поэтому для него желать слышать мнение нарочито собранных им и особенно Агриппы, как ближе всех знакомого с местными учреждениями и обычаями страны, чтобы составить вполне верное суждение об этом деле, о котором ему надо было писать обстоятельное донесение императору.